Peasant Communities of the 1920s: from Imperial Law to Soviet Common Law

Исследуется трансформация правовой культуры крестьян в советской доколхозной деревне на примере ее традиционного института — обычного права. Актуальность темы предопределяют, с одной стороны, слабая изученность конкретно-исторических механизмов утверждения нового советского законодательства России в 1920-е годы, с другой стороны, чрезвычайная важность переосмысления парадигмы правового развития страны с позиций современных подходов к феномену обычного права. Предпринят анализ законодательных источников первого десятилетия советской власти и архивных документов. Проведенное исследование отражает сложную картину становления советской законодательной базы и проникновения в нее неписаных крестьянских обычно-правовых норм. Дореволюционные традиции оказались вполне востребованы в новом законодательстве. Для крестьян традиционный уклад в решении повседневных деревенских нужд в период революционных потрясений и становления нового права оставался своего рода защитным механизмом в условиях адаптации к изменявшимся условиям жизни. Однако нараставшие новые противоречия между старшим и молодым поколениями, между мужчинами и женщинами, между разными формами хозяйствования в деревне и пр. усугубляли социальную разобщенность, нарушали прежнюю однородность общины и ее обычай. The research investigates the transformation of peasant legal culture in Soviet pre-kolkhoz villages at the example of common law as a legal tradition. The relevance of the issue is predetermined, on one hand, by the fact that historical mechanisms of adopting a new Soviet legal system in Russia of the 1920s are largely underinvestigated and, on the other hand, by the fact that it is crucial to reinvestigate the paradigm of the legal development of Russia from the point of view of modern approaches to the interpretation of the phenomenon of common law. The author makes an attempt to analyze laws issued by the Soviet state during the first decade of its existence and archival documents. The investigation reveals a complex picture of Soviet legal system formation and its enrichment with common law principles traditionally supported by peasants. Pre-revolutionary traditions were willingly adopted by the new legal system. Peasants treated traditions as a protective mechanism guarding them against revolution-related distress and helping them to adapt to novel conditions of life and a new legal system. However, the growing contradictions between the older and younger generations, between men and women, between various land management practices aggravated social segregation and disrupted the traditional social uniformity of a peasant community.