ПОНЯТИЕ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ЯЗЫКЕ РОССИЙСКОГО ПРАВА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

В статье отражено диахроническое исследование влияния национальных социально-этических ценностей на правовую сферу, что позволяет проследить развитие морально-правовых представлений в русской культуре. Язык юридической коммуникации изучается как объективное отражение юридического сознания. Предметом исследования являются способы номинации понятия добросовестности в языке российского права. Произведена сплошная выборка соответствующих юридических номинаций из кодексов, законодательных и других актов. Обнаружена недостаточная терминологическая определенность данных номинаций как в законодательстве, так и в специальной энциклопедической литературе. С учетом общеязыковой семантики и контекстуального анализа отмечено совмещение в понятии добросовестности социально-этической и юридической семантики, показана его близость с родовым понятием правомерности. Реконструирована история развития номинативной группы с центром «совесть» в русском законодательстве с XVIII века. Выполнен лингвокогнитивный анализ, показана трансформация семантической структуры номинаций и их когнитивного содержания в современном русском юридическом сознании: зафиксировано уменьшение значимости концепта «совесть» и возрастание значимости концепта «закон» при характеристике правомерности. Выполнен лингвокультурологический анализ, определен аксиологический статус понятия добросовестности в истории и современности русского права. Выявлены признаки этнокультурной идентичности юридического языкового сознания в истории и современности. Отмечена этнокультурная значимость этического концепта «совесть», его историческая связь с концептами «душа», «добро», «справедливость», «правда», «честность». Реконструирован этнокультурный образ добросовестного субъекта права, транслируемый русскими законодательными текстами на протяжении нескольких веков. Апелляция к данному образу рассмотрена как компонент речевой стратегии комплексного воздействия на логическую, эмоциональную и ценностно-мотивационную сферы сознания субъекта права. Выявлен коммуникативно-прагматический риск при совмещении исходного социально-этического и производного правового значения добросовестности (эффект недостаточной точности правовых предписаний).