English (United Kingdom)

https://curated-unify.zendy.io/wp-json/zendy-region/v1/featured_content/oa?rat=en

https://curated-unify.zendy.io/wp-json/zendy-region/v1/highlighted_journal/

Global: Zendy Plus annual

Presents the access of premium content as premium feature

Premium Content

Presents the keyphrase highlighting as premium feature

Keyphrase Highlighting

Presents the summarisation as premium feature

Summarisation

Insights

Presents the pdf analysis as premium feature

PDF Analysis

Presents the zaia usage as premium feature

ZAIA

Global: Zendy Tools annual

Global: Zendy Free Plan

Global: Zendy Tools monthly

Global: Zendy Plus monthly

The paper analyses specificity of the nihilistic doctrine interpretation in the Russian Narodnik movement philosophy in the context of the personal autonomy problem. In scientific literature, the Russian Narodnik movement philosophy is often identified with nihilism, which distorts true picture of the Russian philosophical thought development. Scientific originality of the study lies in the fact that nihilistic and Narodnik conceptions are examined through the lens of the personal autonomy problem. The conducted research allows concluding that nihilism accentuates individualism and personal autonomy, whereas the Narodnik movement philosophy focuses on social issues (social ideal, building a fair and equitable society) often abandoning the postulate of personal autonomy. Проблема нигилизма как культурфилософского явления и мировоззренческой модели, вероятно, никогда не утратит своей актуальности. Современные исследователи и теоретики отмечают, что именно нигилистическое мировоззрение было предпосылкой тоталитаризма в XX в. Тоталитаризм противопоставил органической традиции модернистский конструкт идеологии. Идеологическая порча социального сознания не позволяет семенам традиции произрастать естественным образом. Происходит вредительская подмена. Чуждые ценности навязываются на психологическом уровне. Естественный порядок вещей нарушается. Возможно – бесповоротно. В наши дни мы имеем дело с потребительским нигилизмом. Наша глобальная историческая перспектива – нигилизм ультратехнологический, трансгуманистический, извлекающий из бытия человеческое измерение. Тоталитаризм уничтожал всякую индивидуальную свободу. Потребительский нигилизм уравнивает людей по низшему уровню. Трансгуманистический маршрут цивилизации враждебен человеческой натуре, ее физическому и духовному жизненным пространствам. Очевидно, что все современные формы нигилизма противостоят автономии личности. Изучение нюансов исторического феномена нигилизма может предоставить материал для выработки социально значимых, санирующих стратегий борьбы с современными нигилистическими тенденциями. В соответствии с целью исследования в статье ставятся следующие задачи: определить отношение русских народников к нигилистическому наследию «шестидесятников» и объяснить нетождественность двух феноменов в контексте проблемы автономии личности. 158 История философии Методы исследования. В исследовании используются компаративный анализ и метод единства исторического и логического. Теоретической базой исследования являются работы идеологов русского народничества П. Л. Лаврова, Н. К. Михайловского, С. М. Степняка-Кравчинского, П. Н. Ткачева, П. А. Кропоткина. Практическая значимость исследования определяется возможностью использования материалов статьи в разработке курсов философских дисциплин (история философии, философская антропология и т.д.). В современных исследованиях есть тенденция сближения феноменов исторического русского нигилизма и народничества едва ли не до полного совпадения их идентичностей [12, с. 109; 13, с. 141, 345]. Эта проблема заслуживает историко-философского анализа. Предметом нашего исследования является установление роли нигилистического мировоззрения революционных демократов в формировании идеологии народнического движения, соотношение идей нигилизма с мировоззренческими основаниями народничества. Понимая недостаточность эмпирико-описательного подхода в историко-философских исследованиях, мы обращаемся к методологии, позволяющей, опираясь на принцип единства исторического и логического, критически осмыслить исторические феномены нигилизма и народничества, выявить их связи, обусловленные общественно-историческим процессом. Многие теоретики народничества либо прошли школу нигилизма, либо впитали идейные основы школы отрицания, идеологии «мыслящего пролетариата» (Д. И. Писарев). Одним из наиболее близких Д. И. Писареву народнических мыслителей был П. Н. Ткачев. Материализм как основа миросозерцания, экстремистский нонконформизм и ориентация на узкий круг радикальной интеллигенции как на движущую силу общественного прогресса – вот ключевые точки их идейного соприкосновения. Ткачев защищал нигилизм и нигилистов от нападок либералов, славянофилов, почвенников-консерваторов, понимая первостепенное значение этого феномена в линии преемственности идей, которые он разделял. Вместе с тем, мыслитель считал, что понятие «нигилизм» недостаточно определенно: «...им нередко выражаются самые разнообразные и часто самые противоречивые понятия, начиная от катковского понятия “жуликов” и “мазуриков” и кончая вяземского понятия о растрепанном агитаторе» [11, с. 199]. Понятие «нигилист» не вполне адекватно в опыте классификации теоретиков. Ткачев предложил использовать более внятное понятие «реалист» (ему было противопоставлено понятие «идеалист») как наиболее отражающее тип личности, придерживающейся определенных взглядов и действующей в соответствии с ними, а также лишенное необоснованно отрицательных ассоциативных значений. В определении П. Н. Ткачева «реалист» идейно оснащен, как и «нигилист» в понимании Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева, Н. Г. Чернышевского. Принципы жизни «реалиста» основываются на научном знании, он опирается исключительно на факты, а разум господствует над иррациональными поползновениями фантазии, предрассудков, традиции. Этот идеальный тип, по П. Н. Ткачеву, как и, собственно, нигилист, «не раболепствует ни перед какими человеческими вымыслами, не преклоняется ни перед какими богами и кумирами человеческого невежества и трусости» [Там же, с. 200]. Народник-революционер С. М. Степняк-Кравчинский, приобретший всемирную известность благодаря своему сборнику статей «Подпольная Россия» (1883) и роману «Андрей Кожухов» (1888), поставил цель очистить понятие «нигилизм» от ошибочных определений, данных реакционным официозом империи, которые без критики принимала западноевропейская публика. Активный участник революционного движения в России, он утверждал, что русский нигилизм «был борьбою за освобождение мысли от уз всякого рода традиции, шедшей рука об руку с борьбой за освобождение трудящихся классов от экономического рабства. В основе этого движения лежал безусловный индивидуализм. Это было отрицание, во имя личной свободы, всяких стеснений, налагаемых на человека обществом, семьей, религией. Нигилизм был страстной и здоровой реакцией против деспотизма не политического, а нравственного, угнетающего личность в ее частной, интимной жизни» [10, с. 1-2]. Таким образом, нигилист, по мнению С. М. Степняка-Кравчинского, боролся, прежде всего, за нравственное освобождение личности. Личная свобода, суверенность личности, по признанию народника-революционера, были основополагающими ценностями для нигилиста. Подчеркивая индивидуалистическую составляющую типа нигилиста, для которого заглавной целью была реализация разумной жизни «мыслящего реалиста» [Там же, с. 7], С. М. Степняк-Кравчинский тем самым разводил понятия «нигилизм» и «народничество». Однако в этом замечании было не только указание на существенное различие двух идеологических феноменов. Это была отправная точка критического восприятия С. М. Степняком-Кравчинским русского нигилизма, индивидуалистической этики его представителей, их пренебрежительного отношения к социальным недугам общества. С. М. Степняк-Кравчинский отмечал доведенную до абсурда рассудочность нигилистических установок. Борьба нигилистов за материалистическую «чистоту» убеждений, за радикальный реализм (против любого проявления идеализма) привела, например, к отрицанию художественной и эстетической ценности искусства, к его исключительно утилитаристскому восприятию [Там же, с. 4]. Положительную оценку типу нигилиста дал князь П. А. Кропоткин. Он указал на фундаментальное заблуждение обывателя по отношению к феномену нигилизма: «Люди... склонны смешивать “нигилистов” с террористами или народовольцами, принимавшими участие в борьбе с самодержавием в 1879-1881 годах; но такое смешение – грубая ошибка. “Нигилизм” и “терроризм” – два совершенно различных явления; причем тип нигилиста неизмеримо глубже и шире террориста» [2, с. 116]. Манускрипт. 2020. Том 13. Выпуск 12 159 С точки зрения П. А. Кропоткина, нигилизм сыграл ключевую роль в формировании убеждений прогрессивной молодежи. Он определил период 1858-1864 гг. как время наивысшего расцвета нигилистического движения. Именно в эти годы «очистительная, беспощадная критика нигилизма» [1, с. 35] подготовила почву для окончательного оформления социального мировоззрения и политических взглядов разночинной интеллигенции. Борьба нигилиста с существующим порядком вещей велась посредством стратегии искренности. Социальные беды связывались с иррациональной силой предрассудков, господствующих во всех сферах жизни общества. П. А. Кропоткин приветствовал такую борьбу, считал, что без обращения к здравому смыслу невозможно добиться социальной справедливости. Поэтому для нигилиста важны «полнейшая искренность – не только во всем, что он говорит, но и в отношении к самому себе, – решение вопросов с точки зрения здравого смысла, без всякой примеси старых предрассудков» [2, с. 117-118]. Вместе с тем, П. А. Кропоткин подчеркивал, что нигилизм – это еще не политическое движение. Нигилизм, в первую очередь, – поведенческая стратегия. Именно это обстоятельство позволяет фигуре нигилиста оформиться в определенный социокультурный, антропологический тип. Нигилист – первоначально бескомпромиссная фигура, он – индивидуалист, который не нуждается в посредниках ни в какой из сфер жизни: «...нигилизм, или реализм, в поведении параллелен реализму в литературе: и тот и другой отвергают идею конвенциональности как таковую, стремясь к прямой, или “непосредственной”, связи с реальностью» [8, с. 20]. П. А. Кропоткин отмечал, что именно нигилизм сформировал в русской интеллигенции «зачатки новой реалистической философии нравственности» [2, с. 119]. Философский реализм в этике подразумевал критическое переосмысление ценностей. Мыслитель с одобрением писал о разрыве нигилистов с традицией, с «суевериями отцов», а интелл

The Russian Narodnik Movement Philosophy and Nihilism: Approaches to Personal Autonomy Problem