English (United Kingdom)

https://curated-unify.zendy.io/wp-json/zendy-region/v1/featured_content/oa?rat=en

https://curated-unify.zendy.io/wp-json/zendy-region/v1/highlighted_journal/

Global: Zendy Plus annual

Presents the access of premium content as premium feature

Premium Content

Presents the keyphrase highlighting as premium feature

Keyphrase Highlighting

Presents the summarisation as premium feature

Summarisation

Insights

Presents the pdf analysis as premium feature

PDF Analysis

Presents the zaia usage as premium feature

ZAIA

Global: Zendy Tools annual

Global: Zendy Free Plan

Global: Zendy Tools monthly

Global: Zendy Plus monthly

Рассматриваются методологические проблемы исследования советской повседневности в 1930 – 1950-е гг. В первую очередь анализируется генеалогия концепции повседневности А. Щютца, П. Бергера, Т. Лукмана. В рамках их концепции повседневность выделяется из областей конечных значений и наделяется статусом высшей реальности. Такой образ повседневности мог сложиться только в условиях прочно утвердившегося буржуазного уклада, подвергшегося интервенции со стороны государства в эпоху войн и революций. Именно поэтому концепт повседневности служил для апологии приватной сферы как источника рациональности, традиции, осмысленности и стабильности. Эта концепция в случае использования для характеристики советской повседневности нуждается в ревизии. В советском обществе после краха НЭПа приватное пространство последовательно сворачивается. Тем самым кардинальным образом реструктуризируется пространство повседневной жизни. Смысл перемен видится в том, что разворачиваются два дополняющих друг друга процесса: опубликование интимно-личного и доместикация больших социальных институтов. Приводятся иллюстрации ситуативности и произвольного сочетания гетерогенных социальных практик. Предлагается рассматривать повседневность сталинской эпохи как расширенную, в своем наиболее адекватном определении – агрегатную. Формулируются методологические принципы, выводимые из этой дефиниции. Первый адресован исследователям повседневности: ее анализ распространяется на изучение больших социальных институтов. В меру их одомашнивания они становятся частью обыденных рутин далеко не всегда рационального типа. Второй принцип адресован приверженцам институционального подхода к изучению советской действительности. Он предполагает необходимость включения в исследовательские практики изучения того, что было внесено в их функционирование элементами традиционных или архаических культур: трайбализмом, непотизмом, клановостью, патернализмом и пр.

AGGREGATED EVERYDAY LIFE IN THE STALIN'S ERA: TO THE DEFINITION OF THE PROBLEM